Верховный суд подтвердил расширенные права налоговиков при камеральных проверках

Верховный суд вынес прецедентное решение, которое подтверждает право налоговых органов требовать дополнительные документы при камеральных проверках. Судебное решение, по сути, вводит презумпцию облагаемости выплат, говорят эксперты.

Верховный суд в конце октября подтвердил право налоговых органов требовать от бизнеса дополнительные документы при камеральных проверках. Суд вынес соответствующее определение в деле о споре компании с налоговыми органами, которые в ходе камеральной проверки затребовали дополнительные документы, обосновывающие причины расхождений в налоговых декларациях.

В деле речь идет об оренбургской компании «МиСТ», у которой налоговая инспекция в ходе камеральной (невыездной) проверки выявила несоответствие заявленной в расчете по НДФЛ суммы с выписками со счетов компании. В компании объяснили, что разница в суммах была сформирована за счет выплат, которые не облагаются налогом. При этом доказательства она не предоставила, сославшись на то, что у инспекции, согласно Налоговому кодексу, нет полномочий запрашивать дополнительные документы в ходе камеральных проверок. В итоге налоговый орган доначислил НДФЛ и оштрафовал компанию, после чего предприятие обратилось в суд с просьбой признать это решение недействительным.

Суды первых двух инстанций признали решение налоговой правомерным, но кассация с этим не согласилась, указав, что при камеральной проверке ФНС не вправе требовать дополнительные документы, кроме исключительных случаев (пункта 7 статьи 88 Налогового кодекса). Верховный суд, рассмотрев жалобу налоговой инспекции, отменил постановление кассации. «Налоговый орган во всех случаях сомнений в правильности уплаты налогов и тем более — обнаружения признаков налогового правонарушения обязан воспользоваться предоставленным ему правомочием истребовать у плательщика необходимую информацию (документы)», — говорится в определении Верховного суда.

Решение Верховного суда носит прецедентный характер, поскольку меняет понимание не только соответствующего положения Налогового кодекса, но и всей процедуры представления подтверждающих документов налоговым органам, говорит партнер «МЭФ Legal» Вадим Зарипов. По существу, вводятся презумпция облагаемости выплат в случае, если налогоплательщик не подтвердил документально причины расхождения, выявленного налоговым органом, и соответствующее понятие «риска налогоплательщика», связанного с негативным исходом проверки, указал юрист.

Форма камеральной налоговой проверки изначально была упрощенной формой налогового контроля, говорит партнер группы налоговых споров Kept Антон Степанов. Это обуславливало и ограничения, закрепленные в Налоговом кодексе, на объем документов, которые налоговый орган может истребовать у налогоплательщика. Решение Верховного суда, безусловно, очень важно для практики, уверен он. В налоговых спорах бремя доказывания соответствия вынесенного решения действующему законодательству лежит на налоговом органе. Соответственно, если налоговый орган не собрал в рамках предоставленных ему полномочий и установленных ограничений необходимых доказательств виновности налогоплательщика, то спор должен разрешаться в пользу налогоплательщика, пояснил он. Но в рассматриваемом деле, по сути, идет перекладывание бремени доказывания на налогоплательщика, сказал Степанов. Такой подход ведет к ограничению гарантий прав налогоплательщиков, считает эксперт.

Верховный суд фактически подтвердил возможность налоговых органов истребовать у налогоплательщиков дополнительные документы не только в строго ограниченных случаях, но и всякий раз, когда возникают обоснованные сомнения или признаки нарушений, согласен эксперт по финансово-правовой безопасности Московского городского отделения «Опоры России» Сергей Елин. Решение Верховного суда задает стандарт для широкой трактовки полномочий инспекции при камеральной проверке, а также закрепляет правило о переносе «риска неопределенности» на налогоплательщика, если он не доказывает свою правоту документально, указал он.

«Главный вывод суда: если инспекция видит несостыковки, она не просто может, а обязана запросить информацию», — добавил управляющий партнер компании «Русяев и партнеры», юрист Илья Русяев. Налогоплательщик формально не обязан прикладывать документы к пояснениям, но, если он этого не делает, итог проверки может оказаться не в его пользу, продолжает он. Такой подход меняет характер общения бизнеса с ФНС при камеральных проверках — у бизнеса не остается того пространства для маневра, которое раньше использовалось в спорах, указал Русяев. 

Хотя в этом деле речь шла о камеральной проверке, «при сильном желании» выводы Верховного суда можно распространить на предпроверочный анализ — контрольную деятельность инспекций вне рамок проверок, рассуждает Вадим Зарипов. По его словам, это будет означать, что налогоплательщик всегда должен давать документы, которые истребовал налоговый орган, если не хочет столкнуться с выводом о неподтверждении необлагаемости каких-либо выплат гражданам или обоснованности тех или иных расходов.

«Сейчас это актуально в первую очередь в связи с борьбой госорганов с серой зарплатой, но может распространиться и на расходы при проверке налога на прибыль», — допускает юрист. 

Истинное значение позиции Верховного суда проявится в ходе налоговой практики в зависимости от того, насколько творчески налоговые органы подойдут к предоставленной им таким решением возможности и насколько с этим будут готовы согласиться арбитражные суды, продолжает он. В любом случае, камеральные проверки становятся сильным оружием в руках проверяющих, «и если количество выездных проверок год от года уменьшается, то количество камеральных ФНС не стремится урезать», отмечает Зарипов. Административная нагрузка таким образом не снижается, а лишь перемещается на более ранние стадии, считает эксперт. В ситуации, когда наметился «крен в сторону чрезмерного истребования у налогоплательщиков пояснений и документов, некоторым ограничителем аппетитов налоговых органов может выступать только принцип добросовестности налогового администрирования, не закрепленный в Налоговом кодексе, но провозглашенный ранее Верховным судом», добавляет Зарипов. Принцип означает, что налоговый орган должен действовать не только на основе формальных положений закона, но и с учетом интересов налогоплательщика, пояснил он.

«Дело компании «МиСТ» — одно из тех, когда налогоплательщик проявил непомерную принципиальность, которая, в сущности, в этой ситуации была не очень нужна», — считает партнер и руководитель налоговой практики Five Stones Consulting Екатерина Болдинова. С одной стороны, действительно, на стороне налогоплательщика статья 88  Налогового кодекса, которая не обязывает налогоплательщика предъявлять дополнительные документы. С другой — в этой же статье есть положения, по которым, если представленные налогоплательщиком пояснения и документы были противоречивы, не убедили инспекцию или вообще не представлялись, «составляется акт камеральной проверки со всеми вытекающими последствиями», указала она. 

В этом смысле, по мнению старшего юриста налоговой и таможенной практики CLS Ирины Лоскутниковой, риски для добросовестного бизнеса кардинально не возрастают. «Упреждающая и осмотрительная работа с налоговыми требованиями всегда была стандартной практикой для ответственных компаний», — считает она. Если бизнес уже привык тщательно взвешивать последствия любого взаимодействия с ФНС, включая отказ от предоставления документов, то новое определение Верховного суда ничего принципиально не меняет, а подтверждает, что такая тактика является единственно верной, отметила Лоскутникова.